Вид крупного немолодого больного млекопитающего поневоле вызывает неприятные чувства, но вот интересно – откуда берутся оценочные коннотации той или иной болезни? Почему, грубо говоря, подагра – это круто, а свинка – позорно? «Ты знаешь, у меня чахотка \ И я давно ее лечу», - само благородство, а ячмень на глазу – глупость какая-то. Дело ведь даже не в оппозиции детский\взрослый или смертельный\неопасный (Зиновьева-Аннибал умерла от вполне детской скарлатины), не в комических метаморфозах внешности больного и не в близости к материально-телесному низу – а в чем-то еще. Значит ли это, что на разные группы вирусов работают разные рекламные агентства, соревнуясь между собой в эффективности? «Вскоре оказалось, что Нарбут вывез из Африки <…> еще и лихорадку. Оттого-то он и приехал такой желтый. К его огорчению, и лихорадка была вовсе не экзотическая. - В Пинске, должно быть, схватили? - спросил его доктор». Третий день не проходит чортова ангина, это я вот к чему. Псу под хвост (в фигуральном смысле) отправились два рабочих и один библиотечный день, не говоря уже про досуги земледельца и прочие невинные радости лета, которое, тем временем, уже окончательно перевалив за середину, неумолимо склоняется к осени.
