marusja, trepang и myromiets, начинаю выкладывать здесь стихотворения Бориса Нелепо из его посмертной книги. Тексты (за исключением приведенных в предыдущей записи) печатаются в последовательности, обратной той, в которой они помещены в сборнике (чтобы можно было читать менее совершенные ранние, уже находясь под приятным впечатлением от поздних). Орфография везде авторская. Комментарии в основном не требуются; стоит только сказать, что в забавном «Отрывке из неоконченной поэмы», где идет речь о формальном методе в литературоведении, явно отразилось неравнодушие А. В. Багрия (научного руководителя Нелепо) к этим вопросам. В составленной Багрием библиографии «Формальный метод в литературе» (Владикавказ, 1924; на обл.: 1925) автор благодарит за помощь Брискмана, А. Линина и А. Мудрова, но не исключено, что и Нелепо принимал участие в сборе и систематизации вошедших туда материалов.Следующие десять стихотворений надеюсь выложить в начале будущей недели.
<1>
ОТРЫВОК ИЗ НЕОКОНЧЕННОЙ ПОЭМЫ
Тяжелый дар – уметь душой
Еще расширенной и полной
Ловить магические волны,
Мелькающие над тобой.
Так века нашего начало
Безумцам ясно означало
И ритмы романтичных строф,
И близкий рокот катастроф.
Зато какой соблазн поверить
В незрелый домысл и признать
В нем сверхъестественную стать!?
Итак, не будем больше мерить
Страниц поэмы наугад
Причудой автора. Я рад,
Что мы забросили в науке
Психологические буки;
Мы ищем критики – и вот
Для нас автомобиль просторный
Формальный метод подает.
Садимся, и шофер проворный –
Мальчишка в года двадцать три –
Несет без удержу. Смотри:
Мы в два часа домчали сроком
От Сервантеса и до Блока!
Зато нетронутый простор
Мы открываем каждым взглядом;
Лопата, заступ и топор
Пройдут неутомимым рядом,
И, наконец, мы возведем
Поэтики веселый дом.
А чтобы не было повадно
Профану бегать на поклон,
Напишем вычурно и складно
«Вход посторонним воспрещен».
Но ты, читатель, любопытен,
А я к тому же мало скрытен
И не могу в себе таить
Поэмы спутанную нить.
(Черта наивного младенца!)
Пародия, гротеск, пасквиль,
Сатира и густая пыль
Отъявленных реминисценций,
Должны составить пестрый стиль,
Где сгинут, как среди тумана,
Фигуры вялого романа,
И вы приметите едва ль
Мою огромную мораль.
Март – апрель 1923
Баку
<2>
ПОСВЯЩЕНИЕ
Я младший был в семье: две взрослые сестры
Хранили дни моей младенческой поры,
Была наставницей мне Муза слишком строгой –
Я выучил тогда владеть рукой и много
Затейливых ремесл, которые потом
Украсить помогли мой одинокий дом.
Но непоседлив я, и было веселее
Играть с тобой вдвоем, забавница Психея…
Гордились дружбой мы прозрачной, как вода
Холодного ключа; и только лишь когда
Под вечер старшая, владея звонким даром,
Снимала со стены разбитую кифару, -
Психея мучилась и, тяжело дыша,
Собакой выла вдруг звериная душа.
7 – 8 ноября 1922
Баку
<3>
В АЛЬБОМ М. К.
Мы друг о друге знаем мало.
Увидимся когда? Едва ль.
Так пусть хранится мадригалом
Моя альбомная печаль.
Так берегу я Вашу память –
В письме засушенный цветок.
Мне милы писанные Вами
Ряды отменно четких строк,
И многого милей, поверьте,
Дербентский штемпель на конверте.
27 октября 1922
Баку
<4>
Желанья Музы своенравны:
Забыла песни флейты длинной,
Как полюбилась ей недавно
Сова угрюмая Афины.
И ты, певец, ты с нею тоже;
Ты одичал, оброс. Похожи
Движенья рук на взмахи крыльев,
И перья серые покрыли
Твою грубеющую кожу.
Твои слова теперь невнятны,
Они прохожим непонятны,
Но веют мудростью Афины
Твои слова, как плач совиный.
Ее забудет Муза вскоре
Для прежних песен флейты длинной,
Но ты останешься покорен
Зловещей хищнице Афины
И знай, что над тобой застыли
Ее серебряные крылья.
6 сентября 1922
Тифлис
<5>
Как чешуя бессмертника сухого,
Ущербная любовь моя бедна;
Ни пастуха, ни медленной коровы,
Ни путника не привлечет она;
Но, может быть, ее убогий вид
Высокомерье Музы оскорбит
И вызовет ритмическое слово.
7 августа 1922
Тифлис
<6>
26 ИЮЛЯ 1922
Духом чую моим: недолго сестрам Каменам
Будем вместе служить голосом звонких цевниц.
Пусть только даруют боги – встречаясь в вечернем море,
С лодки на лодку кидать другу кудрявый привет.
Тифлис
<7>
ПОСВЯЩЕНИЕ
Не ко двору любовь моей суровой Музе;
Певучей нравится, когда надменный узел
Горячим лезвием распутывает жнец –
А, глядя на него, ты учишься, певец.
Богатой мудрости приятны ей законы,
И станешь змеем ты, совою будешь сонной,
Послушливый поэт, прилежный ученик.
Прости, суровая! Мой ветренный язык
Не ищет мудрости, но для веселья девы
Пытает осквернять тяжелые напевы.
11 июля 1922
Тифлис
<8>
Кровь – красная и голубая,
Вот – золото на синеве;
В такую тишь, не улыбаясь,
По срезанной идешь траве,
И пчелам дух подобен твой,
Как золото и голубой.
Но глубь страшна, когда немея,
Просторы осенью темны,
И, защищаться не умея,
Как дети в ночь Варфоломея,
Закланью трутни преданы.
24 марта 1922
Баку
<9>
О. МАНДЕЛЬШТАМ
В бочку с водою упал квадрат соляного кристалла;
Грани исчезли его, стала вода солоней.
Так и поэт обронил ты в русскую душу случайно
Грусти Израиля соль, узкую горечь земли.
23 марта 1922
Баку
<10>
АНДРЕЮ
Брат первозванный, заповедный,
Чем глуше вспоминаю я
Прикосновенья кожи бледной,
Тем все унылее, мой бедный,
Греховнее люблю тебя.
С отлетом журавлей на север
Становится беднее юг;
И грустно будет нашей деве
На милом ожерелье вдруг
Не досчитать пяти жемчужин.
Кто лишний? Кто теперь не нужен?..
Ей светлый взор, слезой недужен,
Утешь четой протяжных рук.
Любили мы в ночное время
Паром скрипучий провожать
И парка круговую темень
В перегонки перебежать.
Любили мы твой двор, как поле,
Твою походную кровать, -
Теперь люблю я на приволье
В воспоминанье начертать
Геометрический орнамент:
Три точки, линию углами.
Любили мы…
Но грустный гость
Насупленной страны татарок
Люблю теперь я твой подарок -
Легко отточенную трость.
Она, да мерные слова –
Залог запретного родства.
10 февраля 1922
Баку
