Вам это ничего не напоминает? На самом деле, если отбросить пассаж про библиотекаря (которые обычно все-таки милейшие и приятнейшие люди), получится очень похоже на окружающую нас действительность. А ведь это – послевоенная Италия, где происходит действие новеллы «Азот» из (романа? цикла? сборника?) Примо Леви «Периодическая система». Книга, кстати, замечательная; я купил ее благодаря высокочтимому
i_shmael и, как это, увы, часто бывает, немедленно затерял среди стопок с новыми поступлениями, а тут нашел и прочел. Непонятно даже, отчего она производит такое сильное впечатление: книга состоит из двух десятков рассказов, названных именами химических веществ; часть их объединена личностью лирического героя, еврея-химика, живущего в Италии в 20-60-е годы (как, собственно, и сам автор), но в некоторых говорится о совсем других людях. Общее только то, что в центре каждого сюжета – элемент таблицы Менделеева. На первый взгляд, хромом или серой (а уж тем более их оксидами) довольно трудно вдохновиться, но как-то вдруг оказывается, что не только можно, но даже и необходимо – и на ртуть, запертую в стеклянной капельке под градусником, начинаешь смотреть другими глазами. Я уж молчу про углерод, который замыкает список.Но я не об этом. Мне эта цитата кажется весьма связанной с тем, о чем во вчерашней записи говорил высокочтимый
banshur69. То есть, грубо говоря, преграды, воздвигаемые недальновидным, голодным или просто безмозглым обществом на пути науки, в конечном счете оказывают очень слабое влияние на нее саму. В тяжелую годину пополнение ученого сообщества происходит за счет маньяков высокой пробы, отчетливо осознающих бескорыстие своего выбора; в тучные времена к ним прибавляются алкатели научных карьер: и то, и то ей на пользу. Если б это не означало изломов судьбы симпатичных людей, то на временный зажим гуманитарных дисциплин можно было бы вообще смотреть с бесстрастным любопытством (а читать реплики сограждан, скопившихся в комментариях к сочувственному посту m_yu_sokolov , интересно уже сейчас). Но так, конечно, неприятно. Ученый-гуманитарий, функционально представляющий собой гибрид крыловского муравья с крыловской же стрекозой, в деградирующем обществе становится первым кандидатом на удаление – не потому, что он представляет собой антипод варвара, а оттого, что хранит память о том, как бесславно завершилось предыдущее нашествие. С наукой же ничего не будет, я думаю; о ней заботятся силы помощнее наших. 