2. Тем временем случайная обмолвка ГОстя приводит к неописуемым последствиям. Сидя на кухне и разговаривая о прекрасном, мы втроем вдруг решаем, что городу и миру совершенно необходим Музей русского языка. Это должно быть огромное угрюмое здание в готическом стиле, где каждой букве будет отведен свой зал (только зал «Ё» всегда заперт и посещение его возможно лишь по письменному разрешению высокочтимого
r_l); там будут катакомбы Ненормативной Лексики, храм Семи Интонационных Конструкций, мост Междометий, Застенок Ударений и т.д. Гость и NN – лингвисты (хотя и в разной степени), я же в какой-то момент отключился и только воображал серые шпили, стрельчатые окна, окованные ворота. 3. И обязательно дождь – такая архитектура требует, чтобы ее озаряли молнии - иначе она не будет поблескивать. Это, увы, проще простого – дождь лил утром, когда я ехал в РГАЛИ, лил днем, когда я возвращался домой и продолжает идти сейчас, когда собака уже как герой немой комедии посматривает то на часы, то на поводок, то на входную дверь. В РГАЛИ же (скажу я, чтобы еще немного посидеть в тепле) теперь очередь собирается прямо с утра. Мне это в принципе безразлично, я – искусственный жаворонок и приезжаю к открытию, но возникает неприятный психологический эффект. Когда идешь курить, лица томящихся в очереди озаряются беспочвенной надеждой («уходит! место освободилось!»), отчего я поневоле чувствую себя обманщиком и невежей, наподобие тех граждан в кафе, которые любят рассесться за столиком в ожидании, пока их спутник стоит в очереди с подносом. Поэтому за пять полновесных архивных часов я курил сегодня единожды, а все остальное время представлял собой поле борьбы совести с никотиновой зависимостью.
4. Дождь вроде поутих. С надеждою собака задумчиво взирает на меня. Хорошо уходить на улицу со строчкой, которую можно повернуть и так, и эдак, а можно просто закончить на ней.
