PESSALOMPOLO – MUUROLA и обратно (велопоход)
Как только стокилометровая дистанция велосипедной прогулки перестает казаться достижением, взгляд на карту окружающих территорий радикально меняется: в зоне относительной доступности оказываются десятки мест, которые прежде казались безнадежно далекими. Проведя мысленно окружность в пятьдесят километров вокруг нашего временного пристанища и сочтя попавшие в нее поселки (впрочем, по малонаселенности здешних мест не слишком многочисленные), я решил съездить в Мууролу, памятную мне двумя обстоятельствами. Во-первых, это последняя станция железной дороги перед Рованиеми: поезд таинственно стоит здесь одну минуту и на моей памяти никогда из него не выходил ни один человек. Во-вторых, буквально две недели назад, проезжая тут на машине, мы вдруг заметили праздничное убранство с явственными песьими мотивами: оказалось, что здесь происходила вселапландская выставка собак. Изящно было бы извлечь с заднего сиденья собственную собаку, занять с ней первое место в ринге, взять гран-при и отбыть прочь, не снимая шелковой полумаски и оставив за собой напряженно молчащую толпу зрителей, но мы всего-навсего прогулялись среди взволнованных владельцев и подвижных состязующихся и поехали себе дальше. Вот туда-то я и отправился пасмурным лапландским утром. ( Read more...Collapse )

(28 Comments |Comment on this)

PESSALOMPOLO – AAVASAKSA – OVERTORNEA – PELLO (велопоход)
Мне приходилось пересекать государственные границы самыми разными способами – на самолете, поезде, корабле, в автомобиле и пешком, - но никогда на велосипеде. Поэтому следующий маршрут я проложил по территории двух стран (Финляндии и Швеции) примерно в равных пропорциях. Они разделены здесь широкой и бурной рекой, через которую приблизительно каждые 50 – 100 километров перекинут мост: таким образом я планировал добраться до приграничной Аавасаксы, пересечь реку, проехать вверх по течению до следующей переправы по шведской стороне и вернуться домой в Финляндию. Сказано – сделано. ( Read more...Collapse )

(27 Comments |Comment on this)

PESSALOMPOLO – SUUKOSKI – PELLO – SIRKKAKOSKI – PESSALOMPOLO (велопоход)
Если не считать переменчивой погоды и комаров, на свете нет места, более подходящего для катания, чем финская Лапландия: вся она изрезана сетью совершенно безлюдных асфальтовых и хорошо обустроенных грунтовых дорог. Поэтому, едва прибыв на место, я извлек из багажника складной велосипед, собрал его, заполнил рюкзак необходимым и отправился в путь. ( Read more...Collapse )

(31 Comments |Comment on this)

ПЕНИЕ БЕЗ МУЗЫКИ: ГОРА NIESEN
Запоздалое приношение. ( Read more...Collapse )

(25 Comments |Comment on this)

К БИОГРАФИИ А. Н. ЕГУНОВА (Томск).
      Томские годы Андрея Николаевича Егунова принадлежат к числу наиболее темных эпизодов его биографии. В первопроходческой хронике пять горестных лет уместились в два абзаца: в 1933 году Егунов был арестован по «делу Иванова-Разумника», осужден на три года ссылки, отправлен в село Подгорное Томской области; 1934 год провел в Томске; в следующем году из-за ужесточения режима переведен непосредственно в Подгорное. По окончании ссылки недолго пробыл в Ленинграде, но, пораженный в правах и не имеющий возможности там прописаться, вернулся в Томск, где преподавал на кафедре иностранных языков Томского государственного университета вплоть до 1938 года (Николев А. (Андрей Н. Егунов). Собрание произведений. Сост., ред. и примеч. Г. Морева и В. Сомсикова. Wien, 1993. С. 358 – 359.). Эти же сведения повторены и в превосходной монографии М. Маурицио (Маурицио М. «Беспредметная юность» А. Егунова: текст и контекст. М., 2008. С. 20 – 21). Ныне мы имеем возможность до некоторой степени расширить наши представления об этом предмете – за счет личного дела Егунова, сохранившегося в университетском фонде в Государственном архиве Томской области (ГАТО. Р-815. Оп. 15. Ед. хр. 818). ( Read more...Collapse )

(46 Comments |Comment on this)

Ст. Берендеево – Переславль-Залесский – Александров (велопоход).
     Велосипедный маршрут «Александров - Переславль» принадлежит к числу напрашивающихся, но логистика его достаточно сложна. Как известно, с Переславлем нет железнодорожного сообщения; ближайшая к нему станция – Берендеево (в двадцати с лишним километрах), где останавливаются три электрички в сутки, причем последняя в сторону Москвы – около семи часов вечера. Уповать на нее было бы довольно нервно: все-таки велопоход – мероприятие непредсказуемое и любая, даже не фатальная поломка байка или седока грозила бы опозданием и ночевкой среди легендарных берендеевских болот под вой собаки Баскервилевых . Поэтому выбрано было обратное направление: мы планировали первым утренним поездом добраться через Александров до Берендеева, докатить своим ходом до Переславля, после чего пробиваться волчьими тропами в сторону Александрова, надеясь приехать туда до темноты. Готовясь к поездке, я прочитал несколько отчетов (среди которых выделяются своей обстоятельностью два, принадлежащие перу высокочтимого annum_per_annum). Очевидного маршрута между Переславлем и Александровым нет (если не считать таковым возможность тупой пилежки среди выхлопных газов по Ярославскому шоссе), а неочевидных – великое множество: иные из путников, например, утомившись болотными гатями, предпочитали идти по железнодорожным шпалам, ведя велосипеды под уздцы. Сопоставив данные Яндекс-карт, Google Map и Maps.Me (все три источника сильно расходились в деталях), мы придумали свой вариант, загрузили его в телефонную память и двинулись в путь. ( Read more...Collapse )

(39 Comments |Comment on this)

ЮРИЙ ВЕРХОВСКИЙ. НЕИЗДАННОЕ И НЕСОБРАННОЕ – 3
      Возобновляя после восьмилетнего перерыва публикацию дополнений к поэтическому корпусу Юрия Никандровича Верховского, должен с приязнью отметить, что за это время появилось нескольких исключительно удачных работ, посвященных нашему герою. Одновременно в читательском сознании совершался (и, кажется, близок к окончанию) постепенный его дрейф из сонма «забытых поэтов» (каковым он выглядел еще двадцать лет назад) в крепкий статус важного действующего лица русского символизма. Нижеследующая подборка, призванная ввести в ученый оборот еще два десятка его стихотворных текстов, построена по тем же принципам, что первые две. ( Read more...Collapse )

(32 Comments |Comment on this)

ПУТЕВЫЕ ЗАМЕТКИ: БОСНИЯ и ГЕРЦЕГОВИНА (иллюстрированное приложение)
Запоздалое приношение – фотоотчет о походе на гору Маглич, высшую точку Боснии и Герцеговины. Текст здесь. См. также отчет высокочтимого Ишмаэля. ( Read more...Collapse )

(15 Comments |Comment on this)

СЕРГИЕВ ПОСАД – КИРЖАЧ (велопоход)
Вчера проехали с коллегой давно задуманным маршрутом от Сергиева Посада до города Киржача Владимирской области. Ниже – несколько фотографий с комментариями и практических рекомендаций. ( Read more...Collapse )

(62 Comments |Comment on this)

ПУТЕВЫЕ ЗАМЕТКИ: БОСНИЯ и ГЕРЦЕГОВИНА
     Каждому случается в своей жизни встретить ангелов, но не всякий способен сразу их опознать. Впрочем, в нашем случае особенных сомнений не было: учитывая значение момента, собравшееся воинство насчитывало сразу троих. Чтобы не смущать смертных, они мимикрировали под трех дородных и внешне праздных боснийских мужиков – в ярких (по местной моде) рубашках они сидели за плотно накрытым столом (это в девять-то часов утра!) и беседовали: о чистоте оперения, звуках архангельских труб, бреющем полете при сильном боковом ветре – впрочем, слов мы с такого расстояния разобрать не могли. Свернув по навигатору с торной дороги, мы стали подниматься по травянистому склону, резко забирая кверху, где, невидная еще с этой точки, нависала над окружающей действительностью могучая двуглавая вершина горы Маглич, высшей точки Боснии и Герцеговины. Мир вокруг, промытый вчерашним дождем и небезосновательно ожидавший сегодняшнего, был выдержан в желто-зеленой гамме: подвядшая мурава на плато (обожженная ли свежим солнцем? или оставшаяся с осени?), палевые исподы каменистых отрогов, изумрудный лес на окрестных склонах, в приближении являвший череду незнакомых хвойников: верхний ярус – сосны, нижний – можжевельники – и, деля диптих пополам – серо-желтая извилистая дорога, при кончине которой молчаливыми свидетелями оставались четыре белых автомобиля (один из них наш). Тропа проходила мимо двух домов (в одном из которых угадывался обещанный приют, а во втором сопутствующие службы) – и пирующих при них ангелов. «Эй, стой», - закричали они нам. Мы остановились и приблизились. «На Маглич?» «Да». «Danger, много снега, не пройдете, опасно. Идите через Трновачко езеро». Мы переглянулись. ( Read more...Collapse )

(57 Comments |Comment on this)

Абрамцево – Ахтырка – Желтиково – Мостовик – Васильевское – Алферово – подворье Сабурово – Лазарево
      В комментариях к предыдущему велосипедному отчету высокочтимая autrement_que напомнила мне про соседскую Ахтырку; как это обычно бывает, воспоминание о каком-нибудь месте неизбежно влечет за собой острое желание вновь там побывать. Я открыл разом три электронные карты, чтобы понять, обязана ли тамошняя дорога кончаться тупиком (что противоречило логике существования древнего и некогда богатого села). Одна из карт показала малозаметный пунктир, пробирающийся сквозь заахтырский лес. Прелесть современной необязательной картографии в том, что одна и та же линия может обозначать на местности и плотно укатанный большак и бывший пожарный просек, а то и растаявшую лыжню, так что без выезда на местность было не обойтись. Я оседлал велосипед и помчался. ( Read more...Collapse )

(38 Comments |Comment on this)

«Склонились на клумбах тюльпаны, / Туманами воздух пропитан»
Апрель, май и начало июня – самые динамичные месяцы в жизни нашего маленького сада: почти всякую неделю открываются, процветают и увядают новые цветы, причем держатся каждые из них буквально несколько дней. Из-за ровной жары нынешнего мая период цветения сокращается радикально, так что, бывая в деревне раз в несколько дней, видишь почти полную смену декораций. Вот несколько новинок последней недели. ( Read more...Collapse )

(42 Comments |Comment on this)

«Сердце просит роз поблеклых, / Гиацинтов небывалых»
Из-за разных обстоятельств (перечислять которые нет ни охоты, ни резона) мы заявились в деревню существенно позже обычного, когда весь снег, вопреки ожиданию, уже сошел, а накрепко упакованные с осени розы, казалось, недоуменно переглядывались сквозь нетканый материал, утомленно вопрошая – где же этот нерасторопный садовник и что же он не идет со своими докучными ножницами! Но вот же мы: ( Read more...Collapse )

(43 Comments |Comment on this)

Открытие велосезона: Радонеж – Ассаурово и обратно (65 км.).
     В лесу еще мокро и грязно, а кое-где даже лежат остатки снега, так что маршрут выбирался почти полностью асфальтовый. От музея Абрамцево через деревню Мутовки – на тракт, который прямолинейный Гугль называет «Длинная лесная дорога», оттуда через деревню Жучки в сторону Васькова (я несколько раз описывал эту симпатичную дорогу, так что в этой части - без подробностей). ( Read more...Collapse )

(29 Comments |Comment on this)

ПУТЕВЫЕ ЗАМЕТКИ: ВУЛКАН ФОГУ (КАБО-ВЕРДЕ). Иллюстрированное приложение.
Текст – здесь. Внимательный читатель заметит, что в какой-то момент обычный мой фотоаппарат выбыл из строя, а выпавшее из его рук знамя было подхвачено телефоном. ( Read more...Collapse )

(36 Comments |Comment on this)

ПУТЕВЫЕ ЗАМЕТКИ: ВУЛКАН ФОГУ (КАБО-ВЕРДЕ). Окончание.
(начало здесь). ( Read more...Collapse )

(37 Comments |Comment on this)

ПУТЕВЫЕ ЗАМЕТКИ: ВУЛКАН ФОГУ (КАБО-ВЕРДЕ). Начало.
      16 января 1832 года английский десятипушечный бриг «Бигль» бросил якорь у главного из Островов Зеленого мыса. Темные, обрывистые, выжженные солнцем берега показались бы главному его пассажиру, натуралисту Чарльзу Дарвину, вовсе неприветливыми, если бы не два обстоятельства: во-первых, это было первое место, посещенное им после отбытия из Девона (на Тенерифе их предусмотрительно не пустили, объявив заразными), а, во-вторых, что-то особенное почудилось ему в этом нарочито отстраненном пейзаже – так что хмуро начатый абзац заканчивается вдруг каким-то невольным вальсированием: «едва ли человек, только что побывавший в роще из кокосовых пальм, куда попал прямо с моря, и притом впервые в жизни, может судить о чем-либо, – настолько он полон переживаемым счастьем». Двадцать один год спустя, в таких же январских числах, но 1853 года, на место, успевшее остыть после «Бигля», припарковался невезучий, но быстрый русский пятидесятипушечный фрегат «Паллада», содержащий в составе своего обширного экипажа писателя И. Гончарова. Каждый, кто помнит его, явленную в романах, какую-то демонстративную невосприимчивость к живой природе, может предположить, что остров Сантьяго ему не понравится – и будет совершенно прав: «Как все это вместе взятое печально, скудно, голо, опалено!». За короткий визит он успел осудить местных жителей за недостаточную смуглость («Уж если быть черным, так черным, как уголь, чтоб кожа лоснилась, как хорошо вычищенный сапог. В этом еще есть если не красота, так оригинальность. А эти бледно-черные, матовые тела неприятны на вид»), праздность, внешнее безобразие, разврат и меркантильность; приобрести вволю апельсинов, тщетно поохотиться за морской черепахой и – чертов увалень! - наступить на зеленого попугайчика. В тот же вечер «Паллада» отплыла; шепот облегчения пронесся над островом. Еще через 165 лет на тот же самый остров ступил автор этих строк. Изменилось немногое: цепь невысоких гор так же уходила за горизонт, кокосовые пальмы приветственно помахивали листьями, черепаха (вероятно, та же самая) привычно удалялась за кулисы, но только попугайчики куда-то пропали: либо телепень придавил последнего, либо, в соответствии с учением позапрошлого визитера они все-таки научились опасаться чистой насыщенной русской речи. ( Read more...Collapse )

(26 Comments |Comment on this)

ЕЩЕ РАЗ О СЕРГЕЕ КОНСТАНТИНОВИЧЕ ШВАРСАЛОНЕ
      Не знаю, как в других дисциплинах, но в области истории литературы широко распространена (и даже скорее необходима) специфически избыточная научная запасливость. Пути исторического расследования по самой природе своей непредсказуемы – следовательно, в обычной работе с источниками ученый поневоле обязан с плюшкинским скопидомством накапливать бесчисленные груды материалов, большая часть которых ему никогда в жизни не пригодится. Расписывая содержание журнала вековой давности, мы поневоле фиксируем подряд всех его авторов, рецензии, упомянутых лиц, пункты хроники и реплики полемик, твердо отдавая себе отчет, что подавляющее большинство этих сведений навеки окажутся погребены в картотеке (или файле) – за исключением одного-двух, которые в некий момент, напитавшись случайным лучом уместности, обретут вдруг статус наинужнейших и незаменимых свидетельств. Хорошим опытом в этом смысле была работа для словаря «Русские писатели» - феноменального филологического долгостроя, первый том которого вышел в 1989 году, а шестого пока не видно и в тумане (а уж совсем за краем предсказаний ждут очереди и чаемые дополнительные седьмой, восьмой… а дальше уже и смелейшие не решаются заглядывать). Помнится, как, проглядев чуть не полсотни годовых комплектов журналов и газет в поисках одного поэта, я получил в питомцы другого и, вновь приступая к просмотру тех же источников, отчетливо ощутил, что проще бы было раз и навсегда содержимое этих журналов письменно проаннотировать – и, собственно, с тех пор и взял это в привычку. ( Read more...Collapse )

(21 Comments |Comment on this)

МНОГОГРАННИК (окончание)
Начало – здесь. ( Read more...Collapse )

(24 Comments |Comment on this)

МНОГОГРАННИК (начало)
      Несколько лет назад хранители римского архива Вячеслава Иванова начали выкладывать в интернет сканированные изображения входящих в него бумаг. Для бурно развивающегося ивановедения, да и вообще для науки о литературе начала ХХ века это было событие весьма значительного масштаба: не говоря уже о редком примере архивного альтруизма, репрезентируемые таким образом документы позволяли расширить и округлить представления обо всей второй половине биографии В.И. Дело в том, что обширный его архивный комплекс из-за превратностей судьбы распался на четыре неравные по размеру части: основная масса бумаг до 1920 (примерно) года составила его фонд в отделе рукописей РГБ; солидный отколовшийся от нее фрагмент, прибившись к архиву Ал. Н. Чеботаревской, осел в рукописном отделе ИРЛИ, небольшой хаотический набор рукописей поступил в рукописный отдел РНБ и значительнейшее число документов, начиная с бакинского периода и до последних дней (с редкими, но важными вкраплениями ранних) легло в основу римского фонда. Таким образом, существенная часть эпистолярных комплексов, например, разъединилась на составные части, распределенные между Москвой и Римом ( - приблизительно как благодать, добавил бы экуменист). ( Read more...Collapse )

(24 Comments |Comment on this)